Пробуждение Фанара

Дарование автокефалии Украинской православной церкви является одной из самых горячих тем в международной повестке 2018-2019 годов. Проблема рассмотрена уже с множества различных сторон, но стоит попробовать приложить к ней и взгляд турколога.

Во-первых, как справедливо отмечает автор телеграм-канала Wild field Али Нуриев, на политической карте Турции появляется новый и автономный игрок — Константинопольский патриархат. Президент Украины Петр Порошенко в компании министров и высокопоставленных чиновников приезжал в Стамбул не ради встречи с президентом Турции (хотя такая встреча, конечно, состоялась, но расстановка приоритетов не может не задевать Анкару), а чтобы посетить Фанар. Вселенский патриархат неожиданно стал мощным актором во внешнеполитической игре и полученное влияние он растрачивать не захочет, либо продолжая независимую игру, либо предлагая свои инструменты для решения политических задач других государств.

Сомнительно, что правящие элиты Турции могут и хотят полностью подчинить себе патриархат, однако в случае, если цели обоих сторон не будут расходиться, то возможны ситуативные союзы или размены. Так, в обмен на увеличение субсидий на реставрацию старых греческих храмов на территории Турции, патриархат может, например, выступить в качестве лоббиста турецких интересов на Балканах, хотя пока отношение местных православных церквей к выдаче Украине томоса не вполне артикулировано. Одновременно у Турецкой Республики есть довольно большие возможности влиять на имущество Вселенского патриархата, поскольку юридически он владеть ничем не вправе. Вся недвижимость находится в собственности различных вакуфных фондов, которые, в свою очередь, формально подчиняются Генеральному управлению вакуфными фондами Республики Турция. Однако в последние годы резких трений между турецким правительством и Фанаром по вопросам собственности не возникало: идёт процесс возрождения семинарии на острове Хейбелиада, выделяются деньги на реставрацию церквей в районе Мраморного моря, в нестамбульских храмах проходят первые с 1923 года, года обмена населением между Турцией и Грецией, богослужения.

Интересную, пусть и принципиально непроверяемую информацию, предоставил 26 сентября телеграм-канал Незыгарь, самый популярный политический канал в этом мессенджере, специализирующийся на политических инсайдах. Согласно ей, основной нажим на Константинопольский патриархат, осуществлял лично Эрдоган через своего сына Биляля. Делалось это по просьбе клана Клинтонов, который в ответ обещал заблокировать в конгрессе США введение санкций против Турции за покупку С-400 и давить на Минюст по вопросу выдачи Гюлена (сейчас этот пост удален, но такое для Незыгаря – нормальная ситуация. В распоряжении Центра имеется скриншот сообщения). Вряд ли это сообщение можно считать подтверждением тесных контактов между Фанаром и Анкарой в политическом разрезе, но принять его во внимание всё же стоит.

Важно подчеркнуть, что категорически нельзя сливать вместе интересы турецкого правительства и Константинопольского патриархата и утверждать, что обе структуры действуют в интересах Украины. В связи с сирийским урегулированием Турция крайне трепетно относится к отношениям с Российской Федерацией. Сирийский вопрос напрямую затрагивает безопасность страны и очевидно, что Турция не будет предпринимать резких шагов, направленных на обострение отношений с другими участниками Астанинского процесса. Во многом на пророссийскую позицию турецкой стороны указывает ситуация с иском Турецкой православной церкви против Константинопольского патриархата о незаконном даровании автокефалии Украине. ТПЦ — это неканоническая православная юрисдикция, созданная в 1922 году как национальный противовес греческому Фанару и не признанная ни одной из поместных православных церквей, но, внимание, издавна пользующаяся поддержкой турецкой власти и Управления по делам религий. Пускай влияние ТПЦ и не велико, однако яркое освещение, которое её иск получил в том числе и в турецкой прессе, может свидетельствовать об отсутствии однозначной поддержки дарования автокефалии Украине среди турецких элит.

Не менее важным является и вопрос взаимодействия Константинопольского патриархата с русскоязычными прихожанами. После разрыва евхаристического общения со стороны РПЦ, российские прихожане лишились возможности справлять таинства в храмах, относящихся к Константинопольскому патриархату. Однако для прихожан из Украины ситуация никак не поменялась. Главным следствием этого может являться раскол в среде русскоговорящих жителей Турции, а самое неприятное, что этот раскол может перейти и на восприятие их турецким общественным сознанием. На данный момент любой, кто говорит на русском языке, турками автоматически причисляется к воображаемому сообществу rus’ов. Это позитивно влияет на существующий образ страны, увеличивает её авторитет и возможности мягкой силы. Раскол же, если привлечь к нему излишнее внимание, может привести к разделению русов на условно «религиозных» — украинцев и прочих выходцев из стран бывшего СССР, которые могут присутствовать на службах, и условно «нерелигиозных» — россиян и прихожан РПЦ. Разделение по конфессиональному признаку вкупе с денежным воздействием на Фанар уже используется консульством Украины в Стамбуле – помимо поддержки украинских культурных сообществ на территории страны, прошлой весной они выделяли деньги на паломнические поездки русскоговорящих православных прихожан и на православный летний детский лагерь в стране.

Дарование автокефалии Украине создает сложности нашей стране не только на украинском направлении, но и на турецком. Но согласованная работа российских дипломатов и экспертов, а также благожелательная и рациональная позиция турецкого правительства должны помочь России успешно пройти через этот кризис.

Рыженков Андрей