Американо-китайские переговоры: как США снова возвращают историю

В начале мая 2019 года в американо-китайских торговых переговорах произошёл срыв. Несмотря на то, что стороны указывают разные причины этого события, важное здесь то, что на данном этапе Вашингтон и Пекин зашли в тупик и упорно демонстрируют друг другу силу, взяв в переговорах временную паузу. Как проблемы в американо-китайских отношениях отразятся на Азии и, в целом, в Мире, и что делать России?

Две стороны одного вопроса

В течение марта и апреля, в “дополнительно время” к 90-дневному перемирию, взятому в начале декабря 2018 года, американские и китайские переговорщики всячески убеждали мир в том, что до заключения сделки оставалось согласовать детали, и что уже даже существует итоговый текст.

Все изменилось (今非昔比). Сначала американцы, а затем и китайцы, повысили пошлины с 10 до 25 процентов (китайские меры вступят в силу с 1 июня), обе стороны готовятся к поднятию тарифов на весь экспорт, хотя никто не заявил о срыве торговых консультаций, но и никто не сказал, когда именно они продолжатся.

Срыв торговой сделки – это срыв большого количества вопросов, которые прорабатывались параллельно (равенство возможностей иностранных и местных компаний на китайском рынке, незаконный и принудительный трансфер технологий, субсидирование промышленности, ослабление юаня и т.д.). Кроме того, удар по смежным проблемам, взаимодействие в которых между Вашингтоном и Пекином прямо зависело от успеха консультаций. Тайвань, Синьцзян, Северная Корея, Южно-китайское Море, Иран, Венесуэла, шпионаж, киберсфера и многое другое.

Первой крупной “жертвой” приостановки переговоров уже стала китайская компаний Huawei. На протяжении прошлого года американцы всячески ограничивали ее действия на американском и мировом рынке, а теперь вовсе запрещают своим компаниям работать с ней (дав отсрочку 90 дней), что грозит для нее серьезными проблемами. Ряд компаний уже анонсировали прекращение работы с Huawei (Google, Panasonic, Microsoft и т.д.).

В Huawei на ситуацию смотрят как на ожидаемое развитие событий. Основатель компании Жэнь Чжэнфэй (任正非) указал, что “конфликт с США рано или поздно случился бы, что пришло время каждому внести в свою лепту”. Huawei заранее готовился к такому развитию событий (华为从多年前开始公司的生存打造»备胎»), все ограничения повлияют на продукцию низкого уровня технологий, а не высокого, в особенности на технологии 5G (限制令’会影响到华为的低端产品,但在高端产品特别是5G领域,绝对不会受影响), компания заранее создала запас технологий (我们之前至少买高通5000万套芯片). В тоже время он признает, что Huawei нужно многому учиться у американцев, а разрыв в уровне технологий еще очень большой (我们和美国比差距还很大).

Китайские власти также наверняка подготовились к возможному конфликту. Вряд ли в Пекине не рассматривали подобное развитие событий и не осознавали, как сложно будет реально договориться с американцами. Пекин способен мобилизовать огромные интеллектуальные ресурсы под решения конкретных задач (в отличие от администрации Д. Трампа, где долго не было единства). Поэтому в КНР вряд ли делали большую ставку на подписание договора (даже на подписания договора ради договора) и в какой-то момент, видимо, начали просто тянуть время. Ведь параллельно с ходом торговых консультаций Пекин провел целый ряд мер, начиная от внутренних реформ: снижение налогов для населения с целью поднять потребление, кредитование региональных правительств (хотя чуть более года назад правительство пыталось снизить долговую нагрузку на регионы) и т.д., до внешних: расширение связей с Европой (Италия, 17﹢1) снижение или обнуление ряда тарифов во внешней торговле (что привело к росту торгового оборота с рядом стран), успешного проведения второго международного форума “Один Пояс — Один Путь” и т.д.

Сейчас Пекин готов лучше к торговому противостоянию и всячески демонстрирует это. Лента Жэньминь Жибао в WeChat (微信, самого популярного мессенджера для обмена текстовыми сообщениями в Китае) каждый день публикует статьи, указывающие на несправедливость американских действий.

Визит Си в провинцию Цзянси (江西) (вместе с Лю Хэ – главного по торговым переговорам с США), посещение завода редкоземельных металлов и возложение цветов (значимый эпизод в новейшей китайской истории, место начала “Великого похода” (长征)), также как и появившиеся одновременно с этим публикации в South China Morning Post об использовании американских долговых бумаг на сумму 1.2 триллиона долларов, как и ограничение продаж редкоземельных металлов в США (и то, и то вряд ли нанесет большой удар по США), и много другое – все это указание на возможности Китая в возможном обмене “ударами”.

И все-таки это пока демонстрация, а не реальные намерения сторон. Подобного рода “удары” являются обоюдоострыми. Член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Ван Ян, выступая перед тайваньскими бизнесменами, работающими в материковом Китае, заявил о торможение китайской экономики на целый процент в случае неблагоприятного развития событий. Впервые лица такого ранга говорят об этом и называют такие цифры.

Вероятнее всего на первом этапе применяемые меры будут не столь явными или более односторонними. К примеру, можно продать очередную партию американского оружия Тайваню, послать американских морских пехотинцев охранять Американский институт на Тайбэе, ввести санкции против какой-нибудь китайской компании и т.д. Китайцы в ответ могут вытеснить некоторые американские компании со своего рынка (к примеру, закрыть Starbucks, а его место отдать китайской компании Luckin Coffee (瑞幸咖啡)) и т.д.

The history is dead. Long live the history!

30 лет назад американский политолог Френсис Фукуяма провозгласил конец истории и эру последнего человека – никто более не захочет умирать за идеи, а победа либеральной демократии неоспорима. Спустя 30 лет президент США Д. Трамп, судя по всему, пытается ее вернуть. Ирония здесь не только в том, что это делает США, Фукуяма даже угадал личность, которая будет крушить музей.

Мир снова на пороге глобальной конкуренции, свободный рынок, глобализация больше не в состоянии отвечать за запросы реальности. Судьбу свободного рынка определяют на торговых переговорах, против частных компаний вводят санкции (тем самым бьют по простому потребителю), государство запрещает иностранным фирмам работать на рынках, санкциями ломается основополагающий принцип глобализации – разделение труда.

И так происходит не только в американо-китайских отношениях. США вводят санкции против соседей (Канада и Мексика), против союзников в Европе, принуждая последних сократить газовые закупки у России и покупать сжиженный газ у Америки, вводят санкции против Турции за покупку российского оружия, готовы ввести санкции против “нового ОПЕК” (исключения – Саудовская Аравия, и то – с рядом оговорок), Иран, Венесуэла и т.д. – все это совсем не похоже на тот мир, что описывал Фукуяма в 1989 году. Все изменилось (今非昔比).

Пока Вашингтон и Пекин решают, что будет следующим шагом, в общих тонах нужно оценить последствия происходящих событий. В последние несколько десятков лет Азия росла (не без рецессий), а после кризиса 2008-2009 годов Китай стал основным драйвером роста региона. Любое торможение китайской экономики непосредственно скажется на ситуации в регионе, в том числе в вопросах безопасности. В Азии очень много конфликтов, о которых очень хорошо помнят (хотя бы китайско-японский), но “остужают” экономическим взаимодействием. Что может случиться, когда с экономикой начнутся проблемы?

А учитывая, что Китай является драйвером роста не только азиатской, но и мировой торговли, экономическое торможение Пекина приведет к откату от глобализации как определяющей роли развития человеческих отношений.

Технологические санкции против компаний, ограничение на научные обмены и прием студентов на ряд специальностей в иностранные вузы – первый шаг к технологическому обособлению и ограничению разделения труда. Предлагаемый ранее принцип ниши в разделении труда теперь явно дискредитирован, компании обязаны думать о технологической независимости, а правительства оснащать армию, аппарат госуправления, телекоммуникационные сети и многое другое только компонентами своих национальных поставщиков.

В подобном развитии событий мир в очередной раз откатится от демократии, так как авторитарная система принятия решений более эффективна в такие времена. Для примера Пекин может мобилизовать огромные интеллектуальные и экономические ресурсы, а Трамп половину своего срока решал проблемы со своей администрацией и имеет сильную оппозицию по ряду вопросов (но не по Китаю). В пользу авторитаризма будет говорить рост правых настроений, азиатский национализм (как и национализм в целом), будет меньше стимулов сохранять демократию и т.д.

Россия в ситуации обострения торговых отношения между США и КНР имеет неплохие шансы закрепиться на рынке Китая и увеличить свою роль как экспортера ряда несырьевых товаров, хотя в целом торможение глобальной экономики не будет на руку Москве из-за сокращения потребления газа и нефти (при нынешнем переизбытке предложения).

Обострение ряда конфликтов в Азии как минимум даст Москве возможности выступать нейтральной силой в решении противоречий (ведь в Азии в конечном итоге странам придется выбирать, с кем сотрудничать – с США или с Китаем, при ряде игроков, которые будут пытаться маневрировать). Российская повестка региональной безопасности, которую представители Москвы продвигают на каждой серьезной азиатской конференции, приобретает действительно актуальный смысл. Сюда же можно отнести и рост продаж российского оружия.

Исходя из предпосылки научного обособления ряда стран и нерыночных запретов на экспорт технологий, для России это является шансом закупить ряд высокотехнологичных решений за небольшие деньги, тем более что спектр технологических решений, доступных для покупки, будет явно увеличен.

Возвращение истории в Азию сделает многие российские слабости (неинтегрированность в азиатское разделение труда и рынки, отсутствие сильной экономической повестки для региона, продвижение безопасности) ее сильными сторонами. Вопрос заключается в том, как именно Москва воспользуется такими возможностями.

П. Прилепский