Пока на территории Европы и России бушевали новогодние и рождественские праздники, в Турции постепенно продолжала разворачиваться прелюдия к президентским выборам 2019 года.
В июле 2016 Турция перешла на режим чрезвычайного положения, который правительство теперь аккуратно продлевает каждые три месяца. На повседневную жизнь граждан чрезвычайное положение никак не влияет, но зато освобождает руки правительству, которое может в обход парламентских обсуждений принимать указы с силой закона (тур. Kanun hükmünde kararname). Указ за номером 696 был принят 24 декабря и вызвал резкую реакцию в турецком обществе. Один из его пунктов предоставляет иммунитет гражданам, выступившим против попыток переворота и террора. Согласно заявлениям правящей партии, указ распространяется только на события, происходившие в ночь с 15 на 16 июля 2016 года, когда в Турции произошла попытка военного переворота. Однако оппозиция справедливо отмечает, что никаких ограничений действия у этого указа нет, и фактически он декриминализирует насилие по отношению к любым гражданским выступлениям, которые действующее правительство будет рассматривать как угрозу существующему строю.
25 февраля Абдулла Гюль в своем твиттере (а это главная социальная сеть турецкой политики) посвятил указу №696 отдельную запись, в которой отметил, что он не вполне соответствует нормам закона и принципам правового государства.
Отдельно стоит остановиться на личности Абдуллы Гюля. В 2007-2014 годах он являлся президентом Турции (до 2019 года Турция де-юре является парламентской демократией, где высшим государственным постом является пост премьер-министра, но де-факто сейчас вся власть сосредоточена в руках Реджепа Таййипа Эрдогана, который сменил Гюля на посту президента), а до этого занимал посты министра иностранных дел, вице-премьера и даже, но на совсем небольшой срок, премьер-министра. Фактически с 1994 года он был ближайшим соратником Эрдогана, охотно признавая его лидерство. Однако прежнее партнерство распалось в 2014 году, когда Эрдоган, узурпировав управление в Партии справедливости и развития, решает, что на пост президента будет выдвигаться он сам. Гюль молча уходит и, что интересно, не вступает обратно в ПСР (до 2017 года президент должен был быть беспартийным), хотя и считается в обществе одним из основателей партии.
Абдулла Гюль отошел от дел, но очевидно затаил обиду, особо подчеркивается, что в 2015 году он отписался от твиттера Эрдогана. Однако совсем из публичного поля он не исчез. Журналист Исмаил Йылмаз в телепрограмме «Ночной взгляд» (тур. Gece Görüşü) подчеркнул, что Абдулла Гюль в отличие от большинства других отставных политиков до сих пор очень интересен прессе, которая регулярно берет у него комментарии по разным вопросам, связанным с политической повесткой дня. По его мнению, основной причиной этому являются сохраняющиеся у Гюля политические амбиции, которые находят свой отклик и у избирателей. Близкий к ПСР колумнист газеты «Hürriyet» Абдулкадир Селви отмечает, что до скандала вокруг твиттера с Абдуллой Гюлем регулярно встречались действующие члены партии, следовательно известное влияние в партийной среде бывший президент сохранял.
Однако его отзыв в адрес указа №696 вызвал невероятно резкую реакцию среди членов ПСР. Следующую неделю Гюль находился под плотным потоком критики как со стороны рядовых партийцев, так и высших чинов. Гюля упрекали в том, что он нарушает единство партии, что идет на сближение с оппозицией, что находясь при власти он себе таких заявлений не позволял, что однажды на официальный прием надел смокинг; а заместитель председателя партии Ахмет Соргун даже процитировал слова известного средневекового мусульманского мистика Мансура Халладжа, произнесенные им по дороги к месту казни: «Роза, брошенная другом, ранит сильнее камня» (слово «gül» в турецком языке означает «роза»).
Реджеп Таййип Эрдоган также резко отреагировал на слова бывшего партнера. 28 декабря, во время своего африканского турне он прямо назвал поведение бывшего президента достойным сожаления. И удивился тому, где Гюль в тексте указа смог найти неясности и коллизии. 30 числа, уже в Турции Эрдоган использует значительно более жесткую риторику в адрес Абдуллы Гюля и Бюлента Арынча (о нем ниже), но не называет их напрямую по имени: «Разве мы не соратники? Если так, то почему вы сейчас находитесь в одной лодке с Кемалем [Кылычдароглу] (лидер опозиционной Народно-республиканской партии)? У вас нет ни стыда, ни совести!».
Действительно, Абдулла Гюль как бы поддержал критику указа со стороны оппозиционных партий за что удостоился от них благодарности. Пресс-секретарь НРП Бюлент Тезджан назвал его достойным государственным деятелем, а представитель Демократической партии народов Гаро Тайлян заявил, что родина нуждается в таких людях.
Однако сам Гюль ни с кем в открытую конфронтацию не вступал. 29 числа после пятничного намаза он заявил журналистам, что он не против указа, но считает, что его надо несколько скорректировать. 30 декабря в официальном твиттере его бывшей президентской администрации публикуется официальное заявление, в котором Абдулла Гюль упрекает некоторых депутатов и «связанных с ними троллей» в недостойном по отношению к нему отношении и заявляет, что будет и дальше свободно и открыто излагать свои планы. После этого 31 декабря он поздравляет читателей с новым годом и больше не появляется в информационном поле.
А дальше происходит странное. Начиная со второго января, политические партии Турции начинают неожиданно заявлять, что не собираются выдвигать Абдуллу Гюля от себя на выборах президента страны. Об этом объявляют представители НРП, Партии счастья и малоизвестной Партии Отечества (в ней, однако, признают, что контактировали с Гюлем, но это была рядовая встреча). Мераль Акшенер, которая недавно создала Хорошую партию, на митинге в Гиресуне говорит избирателям, что не будет прикрытием для другого кандидата, которому потом передаст свои голоса. Её заявление также особо интересно в свете недавнего материала Центра о её партии. В нем уже было изложено, что один из членов ЦК Хорошей партии Тайлан Йылдыз был близок к Абдулле Гюлю.
Третьего января Эмин Ширин, бывший член ПСР и Партии Отечества (но в самом начале двухтысячных), в телевизионной программе заявил, что в самое ближайшее время будет оглашено некое совместное заявление Абдуллы Гюля, бывшего главы Конституционного суда и одного из министров в отставке.
После третьего января никаких важных событий не происходит.
Закончив с хронологией, стоит разобраться, что же всё-таки произошло в Турции на рубеже старого и нового года.
Но прежде необходимо упомянуть об очень маленькой и смешной для русского наблюдателя вещи. А именно о том, что исходная запись Абдуллы Гюля была ретвитнута другим влиятельным, но ныне оставшимся не у дел членом ПСР — Бюлентом Арынчем, который с 2002 по 2007 год был спикером ВНСТ, а с 2009 по 2015 занимал пост заместителя премьер-министра.
Вполне вероятно, что именно этот ретвит и стал катализатором для дальнейшей критики в адрес Гюля. Не секрет, что некоторая часть как членов ПСР, так и избирателей партии недовольна укреплением единоличной власти Эрдогана, а потому демарш в социальных сетях двух видных её представителей можно считать одним из признаков близящегося раскола. Кстати, немецкий журнал Шпигель ещё до апрельского референдума о смене системы правления в Турции отмечал, что Гюль заметно отдалился от партии и возможно готов куда-то переметнуться. Вполне вероятно, что своей жесткой реакцией Эрдоган и его сторонники стараются запугать Гюля и симпатизирующих ему людей. Гюль же продолжает молчать, но что скрыто за его молчанием? Тонкая игра, работа со своими сторонниками или просто попытка выторговать себе у Эрдогана лучшие условия?
Здесь же стоит подумать о том, обладает ли твит Гюля вообще двойным дном. Действительно ли это четко просчитанный демарш или просто изъявление собственного мнения, которое в дальнейшем породило непредвиденный снежный ком последствий? А дальше и хвост мог завилять собакой.
В любом случае, стоит отметить, что происходящее сейчас между Абдуллой Гюлем и Реджепом Таййипом Эрдоганом можно считать зачином новой президентской кампании.
В.Аватков, А.Рыженков