Турция: октябрь 2016 (дайджест)
С момента попытки переворота 15 июля прошло уже больше 3 месяцев, подошел к концу срок режима чрезвычайного положения. Пришло время понять, сумела ли Турция ликвидировать последствия масштабного государственного кризиса и вернуться к состоянию стабильного развития.
Можно дать однозначный ответ, что руководство страны не предпринимает действия по выводу страны из кризиса. Наоборот, она искусственно поддерживает состояние кризиса для использования его в своих целях. Попытка переворота и борьба с террористической организацией Фетхуллахчистов (ФЕТО) остаются главными составляющими внутренней и внешней политики страны.
Такая ситуация негативно сказывается на социальной и экономической жизни страны: и представители бизнеса, и оппозиционные партии, и общественные движения, которые сначала поддержали действия правящей Партии справедливости и развития (ПСР), перешли к аккуратной критике режима в связи с неэффективностью его политики и открытым злоупотреблением той властью, которой он оказался наделен в условиях режима чрезвычайного положения и обладания подавляющим большинством депутатских мандатов в парламенте.
Правительство Турции использует все возможности для трансформации страны, которые ей предоставила попытка переворота 15 июля. 11 октября Советом министров было принято решение № 1130, в соответствии с которым режим чрезвычайного положения в Турции был продлен еще на 3 месяца. Официальной датой начала второго этапа режима стало 19 октября. Такое решение было также поддержано парламентом – Великим Национальным Собранием Турции. Таким образом, у ПСР будет еще три месяца на реализацию запланированных масштабных внутриполитических преобразований. Остановимся только на ряде из них.
На политическую повестку дня вернулся вопрос создания новой конституции страны, и в октябре ПСР сумела добиться большого прогресса по этому вопросу. В СМИ даже появились некоторые подробности относительно того, какие положения ПСР намеревается закрепить в этой конституции:
- В случае, если новая конституция (или масштабные поправки к старой конституции) будет принята на всенародном референдуме, то она вступит в силу в 2019 году. В тот же год пройдут новые парламентские и президентские выборы.
- Глава государства в соответствии с новым основным законом будет называться «başkan». Срок его полномочий, как и сейчас, будет длиться 5 лет с возможностью повторного переизбрания.
- Кандидатов на пост президента смогут выдвигать партии, набравшие на предыдущих выборах более 5%. Пока остается неясным, будет ли в Конституции установлена возможность выдвижения беспартийного кандидата.
- Новая конституция скопирует американскую модель и введет пост вице-президента.
- Также в связи с переходом к президентской системе министры больше не будут избираться из числа депутатов. Однако это вряд ли окажет большое влияние на расстановку сил в правительстве. Ожидается, что пост премьер-министра будет сохранен, но его полномочия будут существенно сокращены.
Таким образом, новая система будет соответствовать признакам, которыми обладает классическая президентская форма правления.
Такой расклад вызвал довольно большое недовольство среди оппозиции. Наибольшее несогласие с планами ПСР продемонстрировал лидер Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу. Он выразил уверенность, что само предложение о переходе к президентской форме правления противоречит «духу победы над переворотом»: все 4 партии после 15 июля подписали совместный документ о приверженности парламентской системе и демократии. Теперь же одна из сторон, не учитывая мнение парламентариев, а следовательно и народа, стремится разрушить эту систему и переждать всю власть президенту.
Однако в нынешней ситуации, когда у правящей Партии справедливости и развития есть практически конституционное большинство в парламенте, даже отчаянное сопротивление оппозиции в лице Кылычдароглу вряд ли сможет ее остановить.
Другим уже, казалось бы, забытым вопросом, который был поднят в октябре президентом, стала смертная казнь. Эрдоган подтвердил, что он готов подписать закон о ее введении. Однако по-прежнему остаются сомнения относительно этого решения и той реакции, которое оно вызовет в обществе. В соответствии с уголовным законодательством Турции уголовный закон обратной силы не имеет, то есть даже если смертная казнь будет введена, она не может применяться в отношении участников переворота. Если же турецкое руководство примет решение нарушить и эту норму, то ее ждут большие проблемы в отношениях с Евросоюзом, который внимательно следит за развитием демократического общества в Турции. Есть основания полагать, что на такой крайний шаг ПСР не пойдет, а разговоры о введении смертной казни используются для запугивания несогласных. Тем не менее, более мелкие поправки в уголовное законодательство, расширяющие полномочия следователей и прокуроров в обход судей, уже разрабатываются министерством юстиции.
В рамках режима чрезвычайного положения продолжается борьба власти со средствами массовой информации. В соответствии с декрет-законами №675 и 676 были закрыты новостное агентство «Диджле» и газета «Азадийе Велат», издававшаяся на курдском языке. Еще более ожесточенная борьба идет за одну из главных оппозиционных газет Турции – Джумхурийет. Ее противостояние с ПСР идет уже 1 год и началось оно с того, что в тюрьму за «государственную измену» был посажен главный редактор газеты Эрен Эрдем. В феврале 2016 года Конституционный суд постановил, что содержание Эрдема в тюрьме незаконно, и он был отпущен на свободу. Теперь речь уже идет о закрытии всей газеты. В ее защиту выступили Кылычдароглу и его Народно-республиканская партия.
Однозначно, что действующая власть будет продолжать проводить политику подавления свободы слов в стране. У нее есть необходимые ресурсы для этого как политические, так и правовые. Теперь все зависит от того, сможет ли общественность встать на сторону отдельных СМИ, которые подвергаются атаке. И Джумхурийет – одна из немногих газет, которая может рассчитывать на обширную социальную поддержку.
Отдельным аспектом режима чрезвычайного положения является экономическая политика правящей партии. Уже привычными стали нападки Эрдогана на Центральный Банк Турции, которого президент традиционно обвиняет во всех экономических проблемах страны.
Теперь слово взял премьер-министр страны Бинали Йылдырым, который обвинил уже частные банки Турции в нежелании работать на благо страны и предупредил их, что в руках руководства государства есть необходимые инструменты для воздействия на банковскую систему.
Это можно считать своеобразным ответом на критику действующего положения дел в экономике, которую позволил себе президент Денизбанка Хакан Атеш в начале октября. По его мнению, введение режима чрезвычайного положения было необходимо, но бесконечно он продолжаться не может, поскольку это оказывает негативный эффект на экономику Турции, ее экспортный потенциал и положение в мировых кредитных рейтингах. Власти, однако, к мнению бизнеса не прислушались и продлили режим чрезвычайного положения еще на 3 месяца.
Первыми же признаком того, что РЧП реально оказывает крайне негативное влияние на экономику страны, стал проект нового бюджета страны, который был предложен министром финансов Наджи Аабалом. Данный проект предусматривает увеличение налоговой нагрузки на рядовых граждан и бизнес с целью сокращения дефицита бюджета.
Таким образом, турецкая внутренняя политика не то, что не выходит из режима чрезвычайного положения, а, наоборот, все больше в него погружается. Правящая партия в таком состоянии чувствует себя очень комфортно, поскольку она может реформировать страну так, как посчитает нужным. Образ же внешнего врага в лице Гюлена и его организации служит оправданием любых действий, которые ограничивают права и свободы граждан или негативно сказываются на экономике.
Внешняя политика
Тема переворота и Гюлена в октябре присутствовала и во внешней политике Турции, но, в отличие от внутренней, не была единственной. Турция продолжила проводить политику многостороннего расширения внешнеполитических контактов с участниками международных отношений из разных регионов мира. Остановимся на наиболее важных внешнеполитических событиях октября.
По-прежнему для Турции крайне важными внешнеполитическими проблемами остаются кризисы в Сирии и Ираке. Несмотря на то, что 5 октября между заместителем министра иностранных дела Ахметом Йылдызом и послом Ирака Хисхамом аль-Алави состоялась встреча, но обсуждалась на ней только антитурецкая резолюция, принятая днем ранее иракским парламентом. Ирак по-прежнему крайне отрицательно относится к тому, что Турция совершает без его разрешения на его территории военнеы операции против курдов. Однако нет оснований ожидать, что Турция изменит свою позицию: скорее всего, она продолжит вести агрессивную политику в отношении Ирака, направленную одновременно на защиту национальных интересов и расширение своего влияния.
Наиболее ярким проявлением агрессивной политики в октябре стало заявление президента Турции Эрдогана о несоответствии современных границ Турции Национальному обету 1920 года. В первую очередь, это касается территорий Сирии и Ирака. Эрдоган открыто заявил, что «Алеппо раньше принадлежал нам и был частью исламской цивилизации, то же самое касается и Мосула и Киркука».
Серьезность намерений Турции и в отношении Сирии продемонстрировал министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу, который 25 октября в ультимативной форме заявил, что «если курдские группировки в Сирии не уйдут, Турция может ввести свои войска на территорию Сирии (игра слов çıkmak/çıkarmak)».
Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу с 4 по 5 октября принимал участие в «Брюссельской конференции доноров Афганистана». Эффективность данного механизма вызывает вопросы в связи уже с тем фактом, что в нем принимает участие около 70 государств, большинство которых исторически не имеют отношения к проблеме Афганистана, например, Австралия, Бразилия, Албания и Бруней.
Низкая эффективность работы конференции доказывается тем, что турецкий МИД по ее окончании не отметил результаты работы конференции, а сделал акценты на своих собственных достижениях: по его заявлению, Турция в период с 2002-2015 предоставила Афганистану помощь в размере 3 миллиардов долларов. Чавушоглу также заявил, что в планах Турции с 2018 по 2020 год инвестировать в развитие Афганистана еще 150 миллионов.
Заинтересованность Турции в Афганистане объясняется ее историческим участием в делах этого государства. 1 марта 2016 года две страны отмечали 95-летие установления дипломатических отношений. С 2001 года Турция участвовала в работе Международных сил содействия безопасности на привилегированных условиях: ее войскам было разрешено не принимать участие в боевых действиях на территории Турции наравне с военными из других стран.
На данный момент афганская проблема является для Турции «статусной». Участие в ее решении ставит Турцию в один ряд с другими ведущими мировыми державами. Этим объясняется ее стремление расходовать экономические и политические ресурсы на участие в таком сложном международном кризисе.
Европейское направление также было проработано турецкими дипломатами. 6-7 октября Мевлют Чавушоглу провел переговоры со своим коллегой из Италии Паоло Джентилони. 7 октября в Турцию с визитом прибыл министр иностранных дел Испании Жозе Мануэль Гарсиа-Маргалло. Стоит напомнить, что турецко-испанские отношения находятся на довольно высоком уровне.
Это стало результатом того, что в 2005 году под эгидой ООН тогда еще премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоганом и премьер-министром Испании Хосе Запатеро был запущен проект «Альянс Цивилизаций». Его задачей стало улучшение отношений между западным и исламским мирами. На данный момент эта организация не достигла особых успехов, но она остается залогом тесных отношений Турции и Испании.
Отдельным направлением турецкой внешней политики остается взаимодействие с мусульманским миром и, в первую очередь, арабскими странами.
С этой целью Турция принимает участие в работе целого ряда международных организаций, к которым относятся, в частности, Совет сотрудничества Турции и стран Персидского залива и Организация исламского сотрудничества (ОИС).
Первый механизм был создан в 2008 году, в него вошли помимо Турции 6 стран: Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ, но особенного успеха он не имел. Последняя встреча прошла в 2012 году. На этот раз наиболее важные переговоры прошли между королем Саудовской Аравии Салманом, в стране которого и проходило заседание Совета. 43-й саммит Организации исламского сотрудничества прошел с 18 по 19 октября в Узбекистане. Данная организация характеризуется большим количеством участников и большим переплетением различных интересов.
Однако, как отмечают турецкие СМИ, Турции в рамках обоих форматов удалось добиться своей главной цели: и Совет сотрудничества Турции и стран Персидского залива, и ОИС признали ФЕТО террористической организацией. Это стало большим успехом Эрдогана, поскольку он сумел объединить весь исламский мир против своего главного политического оппонента и большого авторитета среди мусульман всего мира Фетхуллаха Гюлена.
Нельзя не уделить особое внимание и турецко-казахским отношениям. С 19 по 20 октября прошло заседание совместной группы стратегического планирования Совета сотрудничества высшего уровня. Чавушоглу и в этот раз выделил первое место во время переговоров проблеме попытки переворота. Он заявил, что уверен, что в борьбе Турции с Гюленом Казахстан будет на ее стороне. Однако данное заявление звучало более как просьба, чем убеждение.
Казахстан является важным, но непростым для Турции партнером. Он проводит многостороннюю политику выстраивания тесных отношений как с Россией (в рамках ЕАЭС), так и Турцией (в рамках Тюрксой). Казахстан также занимает неоднозначную позицию в отношении Гюлена. Поэтому в официальных речах турецкое руководство «уверено в своих тюркских братьях», но на практике им остается только надеется на благосклонность казахских коллег.
Важное событие в октябре произошло и в российско-турецких отношениях. Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган 10 октября во время энергетического саммита в Стамбуле подписали соглашение по двум ниткам «Турецкого потока».
Мощность каждой нитки составит 15,75 миллиардов кубометров газа. Одна из них предназначена для турецких потребителей, другая – для европейских. Окончание строительства первой нитки планируется на вторую половину 2019 года.
Это проект должен стать залогом позитивных отношений между двумя странами на новом этапе их развития.
Однако Владимир Путин не является единственным представителем России, с которым Эрдоган взаимодействует напрямую. 11 октября он лично встретился с российским муфтием Равилем Гайнутдином во время торжественного вечера по случаю 9-го Евразийского исламского совета. Разговор велся на турецком языке.
Турецкие СМИ отметили, что такой поступок Эрдогана является знаком особого уважения к российским мусульманам. В свою очередь, Равиль Гайнутдин похвалил российского и турецкого президентов за решение нормализовать отношения.
Традиционно Турция проявляет особый интерес к развитию отношений с нетрадиционными для себя союзниками, которые, однако, имеют больший потенциал на мировой политической и экономической аренах. В этой связи с 5 по 7 октября в Турции с официальным визитом находился министр иностранных дел Сингапура Вивиан Балакришнан. Напомним, что еще в 2014 году отношения между двумя странами были выведены на уровень стратегического партнерства.
Однако нельзя не отметить, что за последние 5 лет существенных сдвигов в экономических отношениях между двумя странами не произошло: по данным сайта министерства иностранных дел Турции с 2010 года размер торгового оборота составляет около 800 миллионов долларов. Возможно, это объясняется тем, что на английской версии сайта сингапурские компании турецкие дипломаты называют японскими.
Другое важное направление для Турции – Африка. С ней связываются большие экономические надежды, поскольку экспортоориентированной экономике Турции необходимы новые рынки для поддержания роста. Для укрепления своих позиций в этом регионе с 31 мая по 3 июня президент Турции Эрдоган посетил такие страны восточной Африки, как Уганда и Кения. 31 мая министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу посетил Руанду.
26 октября же с визитом в Турцию прибыл министр иностранных дел Судана Гхандур. Главной темой переговоров снова стала организация Фетхуллаха Гюлена и совместная борьба с ней.
Подводя итоги, хотелось бы обратить внимание на интересную статистку, которую представило Министерство иностранных дел Турции по поводу своей внешнеполитической активности попытки переворота 15 июля 2016 года.
| Количество официальных переговоров | |
| На уровне президента | 61 |
| На уровне премьер-министра | 85 |
| На уровне министров | 568 |
| На уровне депутатов | 1414 |
| Общее количество внешнеполитических контактов всех видов | 8178 |
| Активность загранучреждений | |
| Интервью для СМИ | 2223 |
| Пресс-конференции | 229 |
| Размещенные официальные заявления | 486 |
Если учесть, что во время большинства переговоров поднимался вопросов Гюлена и его организации, из приведенной статистики можно увидеть масштаб кампании, которую провела Турция за 3 месяца на мировой арене в рамках своей борьбы с ФЕТО. Можно официально заявить, что курс на объединение мирового сообщества в борьбе с Гюленом становится неофициальной главной идеологемой турецкой внешней политики.
В то же время нельзя не учитывать, что Турция продолжает проводить «политику моста между Европой и Азией». Это четко видно из географии визитов турецкого министра иностранных дел. Встречи с арабским коллегами у него легко сменяются переговорами с европейцами и наоборот. Фактически Турция пытается выступать своеобразным переводчиком, поскольку в основе ее государственной культуры лежат как европейские, так и азиатские принципы и ценности.
Другой отличительной чертой внешней политики становится постепенный рост ее агрессивности. Турция уже полностью отошла от курса «ноль проблем с соседями» и пытается воздействовать и на региональных игроков в лице Сирии и Ирака, и на мировые державы такие как США и Евросоюз с помощью методов шантажа и угроз.
***
В турецкой политике сложилась ситуация, которую на протяжении долгого времени ждала Партия справедливости и развития. Она сумела аккумулировать в своих руках достаточные политические и социальные ресурсы для начала резких, порой даже бесцеремонных, преобразований общества в своих интересах. Важно, что если бы над Турцией в реальности нависла угроза, подобная угрозе развала государственности после Первой мировой войны, то переход к авторитарной форме управления государством на краткосрочный период был бы оправдан. Однако на данный момент такая угроза для Турции отсутствует и кризисное состояние в стране поддерживается государством искусственно. Это только порождает недовольство оппозиции и бизнес-структур, которым становится все труднее находить общий язык с действующей властью.
Тем не менее, очевидно, что выше приведенные группы населения не представляют собой большую политическую силу, в связи с чем не стоит ожидать, что они смогут что-то противопоставить правящему режиму. С высокой долей вероятностью ПСР будет продолжать проводить свою политику при довольно высокой поддержке населения. Важными будут позиции США и России, от которых многое зависит сегодня в плане будущего Турции и всей системы международных отношений в целом.
В.Аватков, М.Кочкин